Вопрос о введении инклюзивного образования в российских школах – один из самых сложных и болезненных. Ни для кого не секрет, что разработанные Минобрнауки РФ стандарты смогут воплотиться в жизнь очень нескоро. Причина проста: к новым правилам работы и учебы не готовы ни дети, ни их родители, ни педагоги.

Идея включения в образовательный процесс детей с особыми потребностями, вопреки стереотипам, преследует несколько целей, и обучение – далеко не единственная задача. Речь идет об общей гуманизации пространства, ведь инклюзивное образование может стать полезным опытом для всех – здоровые дети научатся взаимодействовать с разными людьми, а для некоторых категорий «особых» ребят это будет практикой общения и получения жизненно важных навыков. 

Но даже сторонники этой системы понимают, что для полноценного введения инклюзии в современных школах необходимо долго и серьезно работать.

Представьте себе обычный класс, в котором учится больше 30 «обычных» детей – в меру шумных, в меру успевающих… И вот в этот класс приходят дети с ОВЗ – с ограниченными возможностями здоровья. Сценарий дальнейшего развития событий, увы, непредсказуем, все зависит от огромного количества факторов.

Чтобы получился идеальный вариант и новый ученик «вписался» в жизнь класса, должны соблюдаться как минимум несколько условий: во-первых, сам ребенок и его родители должны быть подготовлены к приходу в общеобразовательную школу. Второе условие – готовы к обучению «особых» детей должны быть педагоги, причем речь идет не о двухнедельных курсах повышения квалификации, а о знании методик работы с детьми разных диагнозов – будь то расстройства аутистического спектра, нарушения опорно-двигательного аппарата, речи, слуха, зрения и т.д.

Условие третье: со школьниками и их родителями необходимо провести серьезную работу, условие четвертое – тьюторское сопровождение при необходимости (тьютор – педагог-наставник), условие пятое – соответствующее материально-техническое обеспечение, шестое – постоянная работа психологов… Словом, инклюзия должна быть подготовленной, взвешенной и разумной.

«Просто так всех перемешивать, не делая ничего специально, неправильно, – считает Софья Розенблюм, педагог-психолог, координатор инклюзивного образования Гимназии N1540 г. Москвы. – От такой профанации будет плохо всем. Педагогические технологии должны применяться только после того, как мы четко поставим цель и найдем практические способы, как ее реализовать, объяснять детям и родителям, что мы делаем и зачем».

Если же посадить «особого» ребенка в обычный класс, в лучшем случае, он будет просто отсиживать уроки и не получит нужной практики общения и, конечно, общих знаний. Как вариант – он довольно быстро перейдет на надомное обучение. В худшем же случае эффект такой «инклюзии» будет обратным желаемому, и ребенок с ОВЗ получит сильный стресс и новые проблемы.

Кстати, инклюзивное образование в нашей стране – это не диковинка: дети с незначительными нарушениями здоровья и раньше учились в обычных школах. Кроме того, проводились совместные проекты для школ обычных и коррекционных. «Задумывались эти проекты для того, чтобы дети могли увидеть, как живут их ровесники с инвалидностью, понять их, постараться помочь, - рассказывает Юлия Камал председатель Московской городской ассоциации родителей детей инвалидов (МГАРДИ). – Сначала было сложно, но потом между ребятами возникла настоящая дружба, и это было не снисхождение, когда сильный дружит со слабым, а обычное теплое общение – вот это я бы назвала не насильственной, а реальной инклюзией. Это шаг к полной социализации и принятию всех равными, ведь инвалиды тоже хотят жить и чувствовать, а нахождение в доброжелательном социуме оказывает на них очень хорошее влияние».

Очень важно, что к работе должны привлекаться не только дети и педагоги, но и родители, которые должны продуктивно контактировать со школой – тогда процесс будет налажен гораздо быстрее и спокойнее.

Что касается нормативов оценок для учеников с ОВЗ и обычных школьников, то на данный момент они формально одинаковы. «Это больной вопрос для нас, - говорит Софья Розенблюм. – Существующая система мониторинга не учитывает наличие учащихся с ОВЗ, их особые потребности. Мы пытаемся прописать вариативные критерии оценок, потому что «особые» дети не соответствуют общим критериям, и для них обязательно надо искать вариативные критерии». При этом важно помнить, что инклюзия ни в коем случае не является альтернативой коррекционному образованию: эти две системы не противоречат друг другу и с одинаковой эффективностью работают во многих странах – все зависит от каждого конкретного ребенка. В некоторых случаях в обычных школах невозможно создать условия для развития и обучения – детям может понадобиться комплексная система реабилитации.

Если же дети интеллектуально сохранны, им нужно дать возможность учиться по обычной программе, считает Юлия Камал: «Инклюзия – процесс длительный, нам предстоит решить еще много вопросов: это и подготовка кадров, и разработка методик, и подбор оборудования, и, конечно, работа с педагогами, детьми и родителями».

Источник: http://www.edu.ru/